Адрес: Red Fort Netaji Subhash Marg, Lal Qila, Chandni Chowk, New Delhi, Delhi 110006, India.
Время работы: ежедневно с 08:30 до 18:00, понедельник – выходной день.
Стоимость посещение: от 10 рупий до 150 рупий (индивидуальный гид).
Красный форт – сердце Дели
Древняя, старше Рима и Александрии, многострадальная индийская столица Дели, где каждый камешек нашептывает о минувших веках, а воздух наполнен ароматом прошлого, неоднократно подвергалась вторжениям завоевателей. Ее нещадно грабили, разрушали до основания, сжигали. Она же, став могилой многих империй, подобно Фениксу, возрождалась, впитав многообразие культурных ценностей, оставалась сама собой, сохранив потомкам бесчисленные сокровища.
Одно из них – Красный форт, откуда лидер национально-освободительного движения Джавахарлал Неру провозгласил народу благостную весть о рождении независимой республики, торжественно подняв государственный флаг.
Непростая судьба цитадели
Своим появлением она обязана Джахану, любимому внуку Акбара из династии Моголов, правивших до средины XIX ст. Обладая изысканным вкусом, прекрасно разбираясь в архитектурных тонкостях, он вошел в историю, как большой ценитель искусства, меценат.
Любитель роскоши, одержимый жаждой строить изумительные здания, занимаясь после потери обожаемой жены возведением легендарной усыпальницы, решил выстроить на правом берегу Джамны, рядом с делийской крепостью Салимгарх, фортификационное сооружение подобное имеющемуся в Агре, намереваясь перевести туда резиденцию. Слишком гордый, самоуверенный, он ни на миг не сомневался в собственном могуществе.
В ту пору богатая казна, щедро пополняемая покоренной Индией, позволяла действовать с размахом, не скупясь на средства. Были приглашены лучшие архитекторы, каменотесы, ювелиры, живописцы. 16 апреля 1639 г. работы стартовали. Десятки тысяч рабочих трудились день и ночь напролет.
В качестве строительного материала избрали традиционный ярко пламенеющий на солнце красный песчаник. Из него выложили крепостное ограждение протяженностью 2,5 км со сторожевыми башенками, бойницами, закрывающее территорию в форме неправильного восьмиугольника с 3-х сторон. Высота у речки – 15 м, в городской черте – 33. Постройка, возводимая по образцу, описанному в Коране, получила название от багрового тона ограды, вдоль которой прорыли десятиметровый ров.
Заполнив водой, перекинули через него два разводных моста, ведущих к входным вратам. Одни служили для пропуска слуг и солдат, другие, выходившие к рынку, – для хозяина и гостей. Словно грибы после дождя, вырастали личные покои эмира, женские помещения, дома для придворных, прислуги, воинов. К ним прибавлялись храмы, конюшни, ремесленные мастерские, склады, кухни.
Спустя 9 лет стройка закончилась (1648 г.) тем же днем и месяцем, что и начиналась. Фактически это был целый городок, названный впоследствии Шахджаханабад в честь заказчика, его “земной рай” с продуманной системой водоснабжения, разбитыми парками, благоухающими цветниками, бесподобными беседками, бьющими хрустальными брызгами фонтанами.
Вернув Дели статус столичного града, Шах сделал Лал Килу (Red Fort) центром власти, где проживало 3000 верноподданных, проводились приемы, вершились судебные разбирательства, организовывались состязания. Гармоничное слияние арабских и индийских мотивов придали ошеломительную красочность комплексу, дважды превышающему размером замковый ансамбль Эскориал, считающийся крупнейшим в Европе.
Его первозданный вид вполне затмил бы парижский Версаль: украшенные позолотой, алмазами царские апартаменты сияли, играя в солнечных лучах всеми цветами радуги. Даже крыши были усеяны золотыми монетками, сверкавшими так, что виделись издалека. Мухаммад Казим, популярный историк, восторженно, описывал: “Дворцовые стены лазурью блестят, как в райском саду, что построил Шаддад”.
Однако, ничто не вечно под Луною. Джахан, ощущавший себя царем мира, полностью соответствуя имени, управлял здесь всего 10 лет. Остаток жизни провел в заточении, свергнутый сыном Аурангзебом, тщеславным, безграмотным политиком. При нем эпоха славных предков потеряла былую славу, пошла на закат, просуществовав после его смерти недолго. Градом посыпались несчастья.
В 1738 г. император Персии Надир-шах под предлогом того, что индийцы приютили афганских повстанцев, объявил войну. Одержав победу над Мохаммад-шахом в сражении при Карнале, ворвался в столицу. Потрясенный невиданно роскошными дворцами, жадный перс устроил резню, убив около 20 тыс. мирных жителей. Караваны верблюдов, груженые драгоценностями, после двухмесячного пребывания оккупантов отправились в обратный путь, уводя невольников: искусных ремесленников, ткачей, оружейников.
Не успели опомниться от одной беды, крепость завоевали сикхи, а в 1757 г. она пала, не выдержав натиск британских захватчиков, завершивших разорение.
Павильоны превратились в казармы, цитрусовые деревья, вечнозеленые кипарисы вырублены, цветущий оазис заменился классическим парковым ландшафтом.
Наконец, 1947 год принес государству долгожданную свободу, позволив приступить к восстановлению утраченного величия твердыни. В 2003 г. ее передали в распоряжение Министерства туризма, а с 2007г. она пополнила список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО.
Путешествие по бывшим владениям монгольских монархов
Для начала следует приобрести билет стоимостью иностранцам 250 рупий. Фотоаппарат разрешено проносить бесплатно, а вот за видеокамеру придется доплатить 25 рупий. Осмотр на наличие взрывоопасных веществ, огнестрельного оружия – вынужденная необходимость. После произведенного террористического акта (2000 г.), когда от пуль погибли двое солдат и гражданский, охрану в целях безопасности усилили.
Внутрь ведут массивные Лахорские ворота, обращенные на Лахор, отсюда и наименование. Охраняются двумя гигантскими каменными слонами. Одного оседлали застывшие фигуры братьев-раджей. Как гласит легенда, до последнего вздоха защищали герои укрепление Читор с отважной женщиной, приходившейся им матерью. Погибли, но не сдались.
Сразу при входе посетители оказываются в ловушке шумной атмосферы старинного крытого базара, напоминающего длинный туннель. Некогда прелестные наложницы в цветастых сари, как райские птички, порхали между торговыми прилавками, выбирая дорогие ювелирные украшения, воздушные шелка, парчу, всякие безделушки.
Теперь здесь продают разнообразнейшие товары: сувениры, аксессуары, лакомства. В конце располагался Барабанный дом (Naubat Khana), нынче музей с коллекцией оружия, кольчуг, музыкальных инструментов: литавр, гобоев, цимбал.
Безусловно, от изобилия шикарного убранства туристам остались лишь уцелевшие осколки, но, включив воображение, пред взором возникнет картина времен правления всесильных владык, когда со специальной галереи звучала музыка, слышалось ржание коней, разряженная толпа торопилась через широкую лужайку к Диван-и-Аму.
Зал публичной аудитории (Diwan-i-Am)
Открытый с трех направлений, объятый ажурными перилами, он возвышается под беломраморным навесом на высокой платформе (24х12 м). Здесь и сегодня ощущается тысячелетнее дыхание культуры античной Персии. Знаменитейшая Ападана Дария, присутствующая во всей архитектуре Индии, предстала практически в чистом виде.
Ряды зубчатых арок подпирают граненые колонны. На стенках, увитых диковинными орнаментами из цветочных гирлянд, расписанных французским живописцем Остином де Борденю, “горели радужными огоньками” драгоценные каменья, но их похитили иноземные варвары. Раньше здесь разбивали расшитый золочеными нитями, жемчугом огромнейший шатер, занимавший почти половину двора. Его поддерживали изящные столбы.
В центральной части строения – императорская ложа. Властелин величественно сидел на престоле, окруженном двенадцатью панелями.
На одной флорентийский художник изобразил играющего на лютне юношу – греческого Орфея. Отсюда выслушивались просьбы, жалобы простого люда.
Рядышком находилась покорная челядь, размахивая опахалом, отгоняла назойливых мух, доставляя желанную прохладу. Внизу – мраморная скамья на фигурных подставках для главного визиря, откуда тот сообщал властелину немаловажные новости.
В почтительной позе замирали раджи и прочие титулованные особы, люди низшего сословия, прибывшие с прошениями, чужеземные послы. Пред падишахом проводили холеных породистых лошадей, демонстрируя тщательный уход. За жеребцами медленно шагали дрессированные разрисованные слоны, прикрытые вышитой попоной.
Проходя мимо государя, тяжеловесные махины склонялись пред ним на колено, поднимали хобот, приветствуя трубным ревом. В праздники шли антилопы, носороги, мощные буйволы – рогатые монстры, не боявшиеся дать отпор даже льву.
Разноцветный дворец
Его еще называли “Расписным”, только вот от росписей, к сожалению, почти ничего не сохранилось. Когда-то он был больше любого европейского, состоял из одноэтажных построек, соединенных между собой искусственными водоемами и каналами, предназначаясь прекрасной половине – ханским одалискам, женам, имевшим свои горницы, персональных массажисток. О великолепии, богатстве прежнего интерьера сейчас можно прочитать на стендах или услышать от гида.
Позолоченные башни на куполе мерцали зеркальной мозаикой. Серебряный потолок был разрисован золотистыми замысловатыми узорами. Грянувший финансовый кризис заставил переплавить благородный металл на монеты. Некоторые комнаты нарекли “Шиш-Махал” из-за сводов, инкрустированных крохотными кусочками зеркал. Отражая пламя горящих свечей, они создавали эффект таинственности. Фрагменты кое-где еще просматриваются.
Посредине Ранг Махала – чудом выживший фантастический мраморный бассейн с вкраплениями самоцветов, накрытый стеклянной кровлей. Там «распустился» восхитительный лотос, высеченный из белоснежного мрамора. Нежные лепестки, расположенные в разных уровнях будто бы шевелились, когда по ним струился водный поток. Дивный цветок, отражаясь в стекле, казался натуральным, живым.
Посторонним посещать гарем, охраняемый евнухами, запрещалось. Даже Джахана сопровождали телохранительницы. Естественно, каждая супруга видела только своего ребенка достойным наследником, поэтому здесь бушевали неугомонные страсти, плелись паутины интриг, велась бесконечная борьба за влияние на властителя.
Для ослабления противоборства издали суровый закон: новорожденного младенца, отняв сразу у матери, передавали на попечение соперницы. Конкурентка берегла малыша, как зеницу ока, ведь и ее дитя росло под чужим присмотром.
В настоящее время здесь – выставка ковровых изделий, всевозможных тканей, немалая экспозиция манускриптов, собрание небольших миниатюр, разнообразная одежда, керамика.
Экскурсия в Khas Mahal
Выстроенный из молочно-белого мрамора Кхас Махал включает господскую опочивальню, молельню, где помазанник божий свершал утренний намаз, гостиную и зал для частных аудиенций, заслуживающий особого внимания. Здесь все излучало пышную восточную роскошь: кружевная веранда, искрящиеся камни на узорчатых стенах, производящие удивительную игру света, поблескивающий серебром потолок, поддерживаемый 32-мя опорами.
На одной – выгравированы каллиграфом Рашидом слова: “Если где-нибудь существует на земле рай, он – здесь”. На полах лежали ковры с жемчужной бахромой. Мелодично журчащий фонтанчик распространял благодатную свежесть.
Сюда приходили министры, знатные вельможи для участия в закрытых совещаниях, где заслушивались отчеты, решались важные для державы вопросы. Высокопоставленные особы стояли, опустив вниз глаза, скрестив на животе руки. Считалось неслыханной дерзостью смотреть повелителю в лицо.
Потомок Тамерлана восседал на великолепном заказанном им Павлиньем троне, установленном на возвышенности. Назвать предметом интерьера то, от чего захватывало дух, значит, ничего о нем не сказать. Непревзойденный шедевр ювелирного искусства, буквально ослеплявший уникальной красотой, – священный символ непобедимой мощи прославленного рода, запрещаемый показывать иноверцам.
Основа – стилизованное дерево, выполненное из чистейшего золота, покрытое, как и подлокотники, перламутровой прозрачной эмалью.
Форма ножек – львиные лапы, разукрашенные жемчугом, переливающимися камнями. Спинка с вкрапленными бриллиантами представляла распушенный хвост павлина, поражавший невероятно точным сходством с природным птичьим оперением. Кровавой каплей на ней смотрелся рубин в 100 карат, звездой светилась вправленная в него 50-каратная жемчужина.
Прямо над головой повелителя был укреплен редчайший “Кохинор”. Ныне его частичка красуется на выставленной в лондонском Тауэре короне английской королевы. На балдахине, удерживаемом 12-ю изумрудными колоннами, замирали с обоих боков деревца фигурки царственных птиц, как бы венчающих трон, а на ступенях переплетались сказочные драконы.
“Полыхающее” рукотворное чудо – загадка, связанная с Джаханом, глубоко верующим человеком. Ему хорошо было известно исламское предание, гласящее о том, что именно павлин поставлен на страже небесных врат, а пара их подле Древа жизни, согласно персидскому мифу – олицетворение двойственности человеческой натуры.
Долгих 7 лет талантливейшие мастера Индостана “колдовали” над сотворением дива, равного которому нет во Вселенной. Говорят, что затраты на его сотворение исчислялись миллионами, превысив в 2 раза денежные расходы, потраченные на строительство Тадж-Махала, обессмертившего имя заказчика.
Есть множество версий о местах нахождения эксклюзива. После похищения его Надиром, в XVIII ст. он якобы попал к англичанам, отправившим уникум за океан на фрегате “Гровенор”, чтоб ошеломить Англию. Она, действительно, поразилась, но только известием о гибели судна недалече от Африки. Возможно, настанет час, когда им снова восхитится человечество.
Хамам или королевские бани
Это довольно миниатюрное здание, увенчанное куполом. Окна с венецианскими цветными стеклами, расположенные вверху, пропускали дневной свет в комнаты, отделанные мозаикой.
В первой Его Величество раздевался. Во второй погружался в подогретую воду бассейна, вдыхая сладкий запах растворенных благовоний, подолгу нежился, расслабляясь душой и телом, затем переходил в парную, после чего банщики натирали кожу ароматическими маслами, делая легкий оздоровительный массаж, возвращающий бодрость и душевную радость.
Moti-Masjid – Жемчужная мечеть
Находясь близ купален, она, действительно, выглядит жемчужиной на фоне общего бордового ансамбля. Возвел ее из снежно-белого отполированного мрамора для личных нужд Аурангзеб (1662 г.), стремившийся превратить государство в оплот ортодоксального ислама. Не удивительно, что наружные стены симметричны остальным строениям, а вот слегка наклоненные внутренние ориентированы по Мекке.
Довольно компактное, пропорциональное здание с резными арками венчали раннее золоченые купола. Восставшие сипаи разрушили их (1857 г.), при реставрации пришлось заменить мраморными. Внутри черными плитками обозначены места для молитв, куда клали коврики.
Имя преемника, означающее в переводе с фарси “краса престола”, вовсе не соответствовало естеству жестокой, мрачной личности со сложным, противоречивым характером. Образованный, но безгранично амбициозный, самовлюбленный принц с самого детства не испытывал тяги к прекрасному. Ярый приверженец мусульманства, безжалостно убив родных братьев, арестовав слабого после продолжительной болезни отца, сумел захватить власть, сломать сложившуюся хрупкую гармонию между индусами и мусульманами.
Он никогда не сострадал голодающим беднякам, чувство гуманности ему было чуждым. Это «яблоко», увы, откатилось чрезвычайно далеко от отцовской яблоньки. Рассказывают, как однажды, услышав с улицы звучащую мелодию, жалобную, похоронную, владыка вышел к шествующим по дороге столичным музыкантам, дабы узнать, что происходит.
Артисты, пытаясь разбудить в черством сердце милосердие к их бедственному существованию, сказали, что вынуждены захоронить музыку, ибо он безразличен к ней. В ответ прозвучало: “Так закопайте ее глубже, чтоб звуки никогда не слышались из могилы”.
Только незадолго до кончины, замаливая грехи в Моти Масджид, он признал многие свои действия ошибочными. Как-то увидел внезапно возникший призрак прадеда Акбара. Взирая с укором, старик произнес: “Горе пришло в дом Тимура. Настал конец его процветанию”. Слова оказались пророчимы.
Hayat-Bakhsh-bagh – “сад, дарующий жизнь”
Так его раньше величали. Обилие экзотических цветущих растений, мириады роз на клумбах распространяли томный, сладостно-пьянящий аромат. Сотни маленьких оранжевых “солнышек” свисали с веток в апельсиновых рощицах. Круглогодично радовала взор буйствующая сочная зелень.
Через садовую зону проходят многочисленные каналы, скучающие за веселым плеском протекавшего по ним ручейка, пополнявшегося водонапорной башней Shah Burj из реки Ямуны.
Среди кустарников затаился павильон Zafar Mahal. Сквозь него просматриваются зеленые насаждения.
С обеих сторон – 2 поменьше, получившие наименования от наиболее дождливых месяцев: июль (Sawan) и август (Bhadon). В них скрывались резервуары, наполненные водой. Стекая по нишам, она изливалась с потолка щедрым дождичком. Завораживающая картина при 40-градусной жаре.
И сейчас приятно посидеть под раскидистыми густыми кронами деревьев, создающими спасительную прохладную тень, покормить юрких обитателей – милых бурундуков, охотно принимающих лакомство с ладошки. Неплохо пройтись по ухоженным аллеям, объятым подстриженными кустами или прилечь на шелковистую траву газонов, как это делают местные, любуясь парящими в небе орлами.
Вечером, когда уставшее солнце прячется за горизонт, начинается светомузыкальное фееричное шоу, замечательное представление, воссоздающее с помощью прожекторов, стереозвука, ожившие исторические сюжеты из минувших веков.
Марк Твен, путешествующий по Индии почти столетие назад, утверждал, что это единственная в мире страна, привлекающая абсолютно всех: мудрых и не очень, бедных и богатых. Она – сильнейший магнит, но, посетив ее, уже невозможно будет воспринимать окружающую действительность, как прежде.
Великие Моголы, породившие эстетов, храбрых воинов, талантливейших строителей, любящих благородных мужей и коварных братоубийц, оставив после себя неразгаданные доселе тайны, внесли значительную лепту, чтобы изречение писателя стало истиной.
Tamara Barbinyagra специально для lions-guides.ru
